ТАЙНА ТВОРЕНИЯ. ДЛЯ ЧЕГО ЧЕЛОВЕКУ РЕЧЬ

Человек, как говорит нам Библия, был сотворен по образу и подобию Божию. Не так легко объяснить это положение, и существует несколько способов его понимания. Укажем на важное и несомненное.

Бог наш – Бог-Троица: Отец, Сын и Святой Дух. О Сыне христианские богословы говорят как о Боге-Слове. Превечный Разум Отца рождает в вечности Божественное Слово. Разум и Слово: этим двум Божественным Ипостасям соответствуют два начала богоподобной человеческой души – ум и речь.

Разум человека порождает слово (вначале внутреннее, оформленную мысль, а затем высказывание – слово внешнее) по образу того, как Отец рождает Сына. Речь, таким образом, нужна человеку в первую очередь для того, чтобы человек осуществил свое богоподобие. Говорящий человек свидетельствует о богоподобии своей природы – самой своей способностью к высказыванию.

В Библии рассказывается и о том, как Бог повелел Адаму в раю дать имена всем животным. В лингвистике говорят о назывной – номинативной функции языка. Номинативная функция человеческой речи тесно связана с богоподобием сотворенного человека.

Имя связано с сущностью именуемого предмета, оно есть явление, обнаружение этой сущности. И чтобы дать имена животным, надо знать их сокровенную сущность. Богоподобный Адам знал тех, кого именовал. Таинственная номинативная способность языка может быть увидена в свете библейского рассказа.

Человек с самого начала был создан как член сообщества. Вслед за Адамом была из его ребра сотворена Ева, и от пары первых людей пошел человеческий род. Если для внешнего взгляда человечество представляется множеством разобщенных индивидов, то в духовном отношении оно является единством.

И это единство осуществляется, образуется не иначе как средствами языка. Лингвисты эту функцию речи называют коммуникативной, ибо благодаря ей происходит коммуникация людей, их общение.

Язык еще нужен для последовательного мышления, рассуждения, рассказа. Но можно показать – учеными это доказано, – что на самом деле любое суждение, всякое предложение сводится к именованию. Нечто есть А: эта простейшая формула стоит в действительности за каждым высказыванием. Итак, речь имеет дело с именованием и коммуникацией, – и оба эти аспекта речи требуют для своего понимания учета творения и богоподобия человека.

Вначале все человечество говорило на одном языке. Древнейший – как иногда говорят, праязык – обладал особым совершенством, ибо был точным, незамутненным отражением мира. Но та глубочайшая порча, которую внесло в человеческую природу грехопадение, затронула и язык. Библия об этом повествует в связи с вавилонским столпотворением. Люди, от гордости в своих возможностях, чтобы прославиться, возмечтали построить столп – башню до небес. Но Богу был неугоден их дерзкий замысел. Чтобы уменьшить последствия зла, Бог смешал язык строителей так, что они начали говорить на разных языках и перестали понимать друг друга. Они были вынуждены прекратить свое греховное дело и разойтись по земле в разные стороны.

Возникшие впоследствии многочисленные языки уже далеко отошли от совершенного языка – языка, выражавшего сущность самих вещей. Но в событии Пятидесятницы, о котором говорится в новозаветной книге «Деяния святых апостолов», при сошествии Святого Духа среди свидетелей его вновь возникло утраченное при столпотворении языковое единство. Святой Дух вернул людям забытый совершенный язык. Так иногда объясняют чудесное взаимопонимание между теми, кто собрался в тот день в Сионской Горнице.

У одного из первых русских философов П.Я. Чаадаева (1794 – 1856), который был глубоко верующим человеком есть поразительное наблюдение о языке.

– Неудовлетворительность философских приемов особенно ясно обнаруживается при этнографическом изучении языков. Разве не очевидно, что ни наблюдение, ни анализ, ни индукция нисколько не участвовали в создании этих великих орудий человеческого разума? Никто не может сказать, при помощи каких приемов народ создал свой язык. Но несомненно, что это не был ни один из тех приемов, к которым мы прибегаем при наших логических построениях.