Святой Иоанн Златоуст говорит, что у кого какая жизнь, у того такого же рода придумываются и суеверия. И поскольку все они ложны, ложь же – тьма, то и окружают они человека тьмой.

Подобно тому, как, погрузившись в пучину, мы не можем видеть солнца, потому что над нами вода составляет как бы некую стену, так и в мысленных взглядах происходит помрачение от превратных понятий, наполняющих сознание.

Тут же многочисленное стечение житейских дел помрачает ясность ума и держит нас в темноте. Вот что значат слова апостола Павла в Послании к ефесянам: помрачены в разуме (Еф.4.18).

Особенно это помрачение выражается в отношении сохранения и безопасности жизни. Взяв на свою ответственность хранить себя и о себе промышлять, осуетившийся умом при всех мощных своих средствах постоянно находится в страхе.

Святой Златоуст подробно изображает это состояние – плод омрачающего суеверия, поставленного на месте Промысла Божия. Осуетившиеся умом, как в рассуждении догматов, так и относительно жизни все говорят и делают так, как бы находились в темноте. Человек, окруженный мраком, не видит ничего пред собой: он веревку принимает за ползущего змея или, зайдя в темное место, думает, что его готов схватить человек или демон. И сколько тут страха и беспокойства! Подобных же вещей боятся и язычники.

Там убоятся они страха, сказано, где нет страха (Пс.13,5). А чего бы следовало страшиться, того они не страшатся. Но подобно тому, как дети, находясь на руках у своих кормилиц, неразумно протягивают руки к огню и смело порываются к зажженному светильнику, а между тем боятся человека в одежде из козьей шкуры, так и эти нынешние эллины – настоящие дети. Как и сказал о них некто: эллины — всегда дети.

Того, что не составляет греха, они боятся, например: телесной неопрятности, ложа, занимаемого мертвецом, погребения мертвых, роковых дней и тому подобного.

А того, что составляет настоящий грех, например: сладострастной любви к отрокам, прелюбодеяния, блуда – они и не думают считать за грех.

Ты можешь видеть, как суеверный обмывается после мертвеца, но от мертвых дел не омывается никогда. Он много прилагает старания о приобретении денег и в то же время думает, что пение курицы по-петушиному может иметь влияние на его счастье.

Так они помрачены в разуме. У них много примет, устрашающих их. Например, неприятный человек, – говорит один, – первый встретился со мной, когда я выходил из дома: будет непременно тысяча неприятностей для меня.

Сегодня зловредный человек, подавая мне обувь, поднес сначала левую: быть большим бедам и напастям.

Сам я, выходя из дому, ступил за порог левой ногой: и это предвещает несчастья. Это домашние неудачи. Когда же я вышел из дома, у меня правый глаз мигнул: это предвещает слезы.

Так же и женщины, когда при шитье заденут одно за другое, если издается звук, – считают это за предвестие несчастья. И тысяча других у них достойных смеха суеверий.

Закричит ли осел или петух, чихнет ли кто – что ни случится, все тревожит их. Так что они, как бы скованы тысячами цепей и находятся во мраке и в гораздо большем порабощении, чем рабы.

Но мы не будем таковыми. Напротив, высмеяв все подобные суеверия, как чада света, как небесные граждане, не имеющие ничего общего с землей, – будем считать для себя страшным один только грех и оскорбление Бога.

Если же мы удаляемся от греха и стараемся не оскорблять Бога, то будем смеяться над всем другим, равно как и над первым виновником греха – диаволом.