НЕВИДИМОЕ ВЛИЯНИЕ. ПРОДОЛЖЕНИЕ
В одном из собеседований авва Исаак Скитской рассказывает, как видел беспокойный труд одного брата под невидимым влиянием.
Очевидные опыты показывают, говорит он, что это происходит не без наущения демонов. Однажды, проходя мимо кельи брата, страдавшего этим душевным недугом, о котором мы сказали – ибо он, беспокоясь об излишних постройках и починках, ежедневно изнурял себя трудом, издали увидел, что тот разбивает тяжелым молотом твердый камень. Тут еще он увидел, что при этом брате находился эфиоп, который, соединив свои руки с его руками, вместе с ним делал удары молотом и пылающими факелами побуждал его к постоянному продолжению работы.
Старец долго смотрел, удивляясь и жестокому нападению демона, и столь коварному обольщению. Ибо когда брат этот, ослабев от чрезмерного труда, намеревался успокоиться, оставив труд свой, то, наущением того же духа, был вынужден снова брать молот и не оставлять начатого дела. Так что уже не чувствовал тяжести труда, будучи поддерживаем непрестанным подстреканием демона. Наконец, тронутый видом столь жестокого надругательства демона, подходит к келье брата и, приветствуя, говорит ему: Над чем столько трудишься, брат?
– Обделываем этот твердейший камень, – отвечал он, – и едва только могли мы разбить его.
– Правду говоришь ты: едва мы могли, – сказал старец. – Ибо ты был не один, когда разбивал камень, с тобою был еще некто другой, коего ты не видел, и который не столько помогал тебе в этой работе, сколько со всей жестокостью понуждал тебя к ней.
Итак, это еще не показывает, что душа наша свободна от свойственной людям болезни, если мы воздерживаемся только от тех забот, которые хоть и желали бы исполнить, но не можем. И если оказываем презрение к таким вещам, домогательство которых в глазах, как духовных людей, так и мирских с первого взгляда представляется предосудительным.
Но верный знак такой свободы состоит в том, когда мы с хладнокровием отвергаем даже и то, что можем сделать, и что имеет вид приличия. В самом деле, эти, по-видимому, незначительные мелочи не меньше отягчают ум, как и те великие заботы, которые обычно омрачают чувства мирских людей. Ибо и они также не допускают, чтобы монах, отложив всякую земную нечистоту, возносился к Богу. К Которому всегда должна быть обращена мысль наша, и малейшее уклонение от Которого, как высочайшего блага, есть настоящая смерть и бедственная гибель.
А чей ум, отрешившись от уз всяких плотских страстей, придет в твердое состояние спокойствия, чье сердце всей крепостью прилепится к одному верховному благу, тот в состоянии будет исполнить апостольскую заповедь:
– Непрестанно молитесь (1Сол5. 17). И еще: Желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи, воздевая чистые руки без гнева и сомнения (1Тим.2. 8). Ибо, коль скоро сердечные помышления будут, так сказать, поглощены чистотою и, когда из земных сделаются духовными и ангельскими, то, что бы ни входило в них, чем бы они ни были заняты, молитва всегда будет чистейшей и искреннейшей.
О БОРЬБЕ С ДУХАМИ ЗЛОБЫ ПОДНЕБЕСНЫМИ
