О РАДОСТИ
Благовествуй, земле, радость велию, хвалите, Небеса, Божию славу. Ныне празднуем мы, говорит Святитель Феофан Затворник, Благовещение, что значит благую весть. Возвещение о радости, празднуем светло по гласу Церкви, которая всех созывает к веселию – и небо, и землю, и Ангелов, и людей, всю тварь видимую и невидимую.
– Благовествуй, воспевает она, земле, радость велию, хвалите небеса Божию славу – да веселятся небеса и радуется земля. Да радуется вся тварь, и гласи да поет. Среди такой всеобщей радости о чем приличнее нам и рассуждать, как не о радости же?
Все мы любим радость, все ищем радостей. Тягостны для нас узы скорби. Печаль стесняет грудь, омрачает голову, поражает душу, расстраивает тело. Богат ли кто, готов бывает отдать все богатство, только бы ему возвратили веселие. Славен ли кто, тяготится самою лестною славою, если у него недостает радости. В чести ли кто, презирает все почести, когда сердце его томится в безотрадном крушении. При всем, однако, что так естественно и так всеобще желание радости, радоваться можно и на добро себе, и на зло, в похвалу и в осуждение. Радоваться и угодить Богу, радоваться и оскорбить Его, судя по предметам и обстоятельствам нашей радости.
Потому-то надо уметь отличать радость от радости, чтобы радоваться не в осуждение, а во спасение. Будем же учиться сему у Святой матери нашей Церкви, ныне изливающейся в радостных восхищениях о нас и ради нас. Здесь прежде всего очень вразумительное дает нам наставление обстоятельство времени. Что значит: что Благовещение, светло празднуемое, всегда почти совершается в пределах святого Поста – времени плача и сетования? Не ясно ли этим уставом Святой Церкви внушает нам Бог, что мы не должны знать никаких радостей, кроме тех, которые открывает нам Благовещение?
Действительно так. Мы не можем радоваться без особенного Божия позволения, без непосредственного от лица Его разрешения на радость. Ибо где мы? На земле – месте скорбей и бед. Рай сладости заключен грехопадением, и падшим сказано – мужу: в печалях снеси, а жене: в болезнех родиши (Быт.3. 16-17). Не дано отрады роду нашему: она под запрещением. Как праотец наш, сидя прямо напротив рая, рыдая бил себя в грудь от скорби, так и нам, сынам его, жизнь свою проводить должно в слезах и болезновании. Бог наказал нас, чтоб мы сокрушились и жили со скорбным сознанием вины своей. Чувствуя же на себе гнев Божий, прилично ли предаваться радости и увеселениям?
Если раб, находясь под наказанием, веселится, не показывает ли это, что он не боится своего господина, презирает его угрозы, ни во что ставит его наказание? Не то же ли обнаружим и мы, осужденные, в отношении к Богу, самовольно устрояя себе увеселения? И сами мы укоряем того, кто в дни скорби облекается в светлые одежды, не паче ли Бог? В забвении о казни, предаваясь радостям, мы не только лишаем себя всякого милосердия и сострадания, но еще большую привлекаем казнь за самоволие и невнимание к Божественным распоряжениям. Но коль скоро Сам Бог откроет и дарует нам какую радость, то такая радость, несмотря на место изгнания, благословенна, и должно сказать – одна и благословенна. Потому что как Бог наложил на нас печаль и скорбь, так Он же Один и отменить ее может, или, по крайней мере, растворить отрадою и утешением.
Благословение Божие все разрешает. В этом случае не то уже предосудительно, если кто радуется, но то – если не радуется. Тем более, если не умеет радоваться, или даже не знает о радости.
Такая радость благословенная даже поставляется в заслугу, потому что означает соуслаждение Божественному порядку. Готовность к деятельному в нем участию. Потому-то человек, Бога боящийся, никак не позволит себе самому прелагать печаль на радость, самовольно слагать с себя наложенную на всех одежду сетования. Он, действительно, более сетует, а если радуется, то только той радостью, которою радоваться разрешил Сам Бог.
Продолжение следует.
БЛАГОВЕЩЕНИЕ ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ
