Среди видов христианского подвига есть такой, который мирскому, светскому человеку понять и принять особенно трудно. Это подвиг юродства Христа ради. Состоит он в сознательном отказе человека от мирского разума, от привычных форм поведения в обществе. Как и монах, юродивый ставит себя вне мира. Терпя со стороны окружающих поношения и обиды, он возрастает в смирении и укрепляется в надежде на одного Бога.

Многие русские юродивые были прозорливцами и, пользуясь своим особым положением, не боялись высказывать истину власть имущим, обличая в нечестии и преступлениях даже царей. Обличениями царя Иоанна Грозного прославился, например, Василий Блаженный, юродивый, живший в Москве в XVI веке.

А вот что сохранило предание еще об одном таком подвижнике. В XVII веке близ города Вятки, в городе Хлынове прославился юродивый Прокопий. кроме подвига юродства, он принял на себя подвиг молчальника. В его житии говорится, что многие в городе, считая его безумным, смеялись над ним, другие наносили ему побои. Но ни слова не отвечал Прокопий на издевательства и насмешки. Он казался в глазах всех немым.

Прокопий не имел постоянного пристанища, ночевал там, где заставала его ночь: на церковной паперти, на улице. Часто он приходил к церкви Вознесения города Хлынова и там молился. Священник этой церкви Иоанн Калачников был духовником Прокопия. Когда он приходил к нему на исповедь, то разрешал себя от молчания и беседовал с духовником, как все люди, а не как юродивый.

Вот некоторые сцены из жизни этого святого.

Прокопий любил навещать больных города Хлынова. Будучи прозорливцем, если он видел, что больной должен выздороветь, то своими руками приподнимал с одра, радовался и веселился о нем. Если же провидел, что больной выздороветь не может, то начинал плакать над ним, целовал его, складывал свои руки на груди и знаками указывал готовиться к погребению. Не один раз блаженный предсказывал об угрожавшем городу пожаре. Задолго до этого он поднимался на колокольни, звонил в колокола, как бы в набат.

Провидя будущее, Прокопий предсказывал его без слов, но наглядным образом.

В то время в вятской темнице заключен был опальный московский боярин Михаил Татищев. Прокопий приходил к нему и приносил то хлеба, то воды. Боярин с радостью принимал приносимое. При этих посещениях блаженный тащил узника через окно или бил по замку тюрьмы, стучал в ее двери. Всем этим он давал знать о скором освобождении опального боярина. И пророчество вскоре сбылось, говорит хроника. Пришел из Москвы царский указ; Татищев был прощен и снова возвращен в Москву.

Раз пришел блаженный в приказную избу. Воевода, князь Григорий Жемчужников, сидел тогда на своем месте. Прокопий снял с его головы шапку и надел на себя. Тогда воевода уступил ему и свое место. Блаженный сел на место его, как судья. Потом взял князя за руку, вывел из приказной избы и привел к тюрьме, затворил его в ней и ушел.

Через несколько дней, по повелению царя, воевода был посажен в тюрьму на неделю за какой-то проступок.

Есть юродивые и в наши дни. Но они живут потаенной жизнью. На окружающих они производят впечатление умалишенных. Поэтому их часто забирают в клиники для душевнобольных.

Только после их смерти люди начинают вспоминать, что было в их жизни нечто необычное.

Получили свое выражение юродивые и в искусстве. Художники старались воспроизвести их образ.

Драматурги и режиссеры показывают юродивых в своих произведениях.

Один из самых сильных таких образов был создан Иваном Семеновичем Козловским, глубоко верующим человеком, в опере М.П. Мусоргского «Борис Годунов».

В этом образе проявились основные черты юродства. Смирение и кротость, терпеливое сношение насмешек и издевательств. Прозорливость, обличение неправды и несправедливости власть имущих. Пророчество о грядущих бедах государства за не сохранение благочестия народом.

Здесь вы можете услышать редкую архивную запись сцены из оперы М.П. Мусоргского «Борис Годунов». В образе юродивого И.С. Козловский.