Зимой 1888 года в Казани я был с Владимиром Ильичом в опере. Ставили «Дочь кардинала». Помню, как мы пешком возвращались из театра, как ужинали дома хлебом с молоком, как не хотелось спать.

Владимир Ильич все время находился под впечатлением услышанной музыки и напевал главным образом арию Елиазара:

– Христиан я ненавижу, их решился презирать. Но теперь я прибыль вижу – можно денежки достать!

Это место ему особенно понравилось, и дома за ужином он тихо, так как другие спали, повторял его. Так Дмитрий Ульянов вспоминал об увлечении своего брата оперой.

Спустя почти 35 лет 19 марта 1922 года Ленин написал секретное письмо в Политбюро об изъятии церковных ценностей. В нем говорилось:

Письмо В.М. Молотову для членов Политбюро ЦК РКП (б). Строго секретно.

Просьба ни в коем случае копий не снимать, а каждому члену Политбюро (тов. Калинину тоже) делать свои заметки на самом документе. Ленин

– Для нас, именно данный момент представляет из себя не только исключительно благоприятный, но и вообще единственный момент, когда мы можем с 99-ю из 100 шансов на полный успех разбить неприятеля наголову и обеспечить за собой необходимые для нас позиции на много десятилетий.

Именно теперь и только теперь, когда в голодных местах едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи, трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией, не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления.

Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей. А сделать это с успехом можно только теперь. Все соображения указывают на то, что позже сделать это нам не удастся.

Один умный писатель по государственным вопросам – Николо Маккиавели – справедливо сказал, что, если необходимо для осуществления известной политической цели пойти на ряд жестокостей, то надо осуществлять их самым энергичным образом и в самый короткий срок. Ибо длительного применения жестокостей народные массы не вынесут.

На съезде партии устроить секретное совещание всех или почти всех делегатов по этому вопросу совместно с главными работниками ГПУ, НКЮ и Ревтрибунала. На этом совещании провести секретное решение съезда о том, что изъятие ценностей, в особенности самых богатых лавр, монастырей и церквей, должно быть произведено с беспощадной решительностью, безусловно, ни перед чем не останавливаясь, и в самый кратчайший срок.

Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше.

Для наблюдения за быстрейшим и успешнейшим проведением этих мер назначить тут же на съезде, т.е. на секретном его совещании, специальную комиссию при обязательном участии т. Троцкого и т. Калинина. Без всякой публикации об этой комиссии с тем, чтобы подчинение ей всей операции было обеспечено и проводилось не от имени комиссии, а в общесоветском и общепартийном порядке.

Назначить особо ответственных наилучших работников для проведения этой меры в наиболее богатых лаврах, монастырях и церквах.

Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать.

По неполным данным, в течение 1922 года было уничтожено более 8100 духовных лиц. Кроме того, тысячи людей погибли, защищая святые иконы и священные сосуды от комиссий по изъятию церковных ценностей.