Иоанн Златоуст в день Вознесения Господня спрашивает, какой же ныне праздник? Важный и великий, возлюбленные, превосходящий человеческий ум и достойный щедрости устроившего его Бога. Ныне примирение у Бога с родом человеческим. Ныне долговременная вражда прекратилась и продолжительная война окончилась. Ныне наступил некоторый дивный мир, никогда не ожидавшийся прежде.

И кто мог надеяться, что Бог намерен был помириться с человеком? Это не потому, чтобы Владыка был не человеколюбив, но потому, что слуга нерадив. Не потому, чтобы Господь был жесток, но потому, что раб неблагодарен.

Хочешь ли знать, как мы оскорбили сего человеколюбивого, кроткого нашего Владыку? Надо знать причину прежней нашей вражды. Чтобы ты, увидев, врагов и неприятелей, удостоенными чести, подивился человеколюбию Почтившего. Чтобы ты не думал, будто перемена произошла от собственных наших заслуг. Чтобы, познав чрезмерность благодати Его, не переставал постоянно благодарить Его за величие даров.

Итак, хочешь ли знать, как мы оскорбили нашего Владыку, человеколюбивого, кроткого, благого, устраивающего все для нашего спасения? Он ведь собирался некогда совершенно истребить род наш. И так разгневался, что определил погубить нас с женами и детьми, зверями и скотами и со всей землей.

Если желаешь, я тебе дам выслушать само определение:

– Истреблю, говорил Он, с лица земли людей, которых Я сотворил, и зверей и скот. Ибо Я раскаялся, что создал человека (Быт. 6.7).

А чтобы ты знал, что Он не возненавидел естество наше, но отвращался пороков, Он, сказал: истреблю с лица земли людей, которых Я сотворил. Говорит человеку – конец всякой плоти пришел перед лицом Моим (Быт. 6.13).

Если бы Он ненавидел человека, то не стал бы беседовать. А теперь видишь, как Он не только не желал совершить то, чем угрожал, но еще оправдывался Господь перед рабом. Беседовал с ним, как с равным Себе другом. И объявлял причины предстоявшей гибели. Не для того, чтобы человек знал эти причины, но чтобы, сказав о том другим, сделал людей более благоразумными.

Итак, род наш, как я сказал, так плохо вел себя прежде, что находился в опасности – быть истребленным с самой земли. А ныне мы, казавшиеся недостойными земли, вознесены на небеса.

Мы, недостойные земного владычества, возвысились до Горнего царства. Взошли выше небес, заняли царский престол, и то же самое естество, от которого херувимы охраняли рай, ныне восседает выше Херувимов.

Как же совершилось это дивное и великое дело? Как мы, оскорбившие Бога, казавшиеся недостойными земли и потерявшие земное владычество, вознеслись на такую высоту? Как окончена война? Как прекратился гнев? Как удивительно то, что мир произошел таким образом, что не люди, несправедливо враждовавшие против Бога, просили о мире, но, Сам Бог, справедливо гневавшийся, увещал нас.

– От имени Христова просим, – говорит апостол, как бы Сам Бог увещает через нас (2 Кор. 5.20). Что это? Он оскорблен и Сам увещает? Да! Он – Бог и потому увещает, как человеколюбивый отец.

И смотри, что происходит. Посредником делается Сын увещающего, а не человек. Не Ангел, не Архангел, и никто из рабов. Что же делает посредник? То, что свойственно посреднику. Как там, где два человека отвращаются друг от друга и не хотят примириться, кто-нибудь третий, придя, и предложив себя в посредники между ними, прекращает взаимную их вражду, так сделал и Христос.

Бог гневался на нас, мы отвращались от Бога, человеколюбивого Владыки. Христос же, предложив Себя в посредники, примирил то и другое естество. Как же Он предложил Себя в посредники? Он принял на Себя наказание, которое мы должны были понести от Отца, и претерпел следовавшее затем мучение и здешнее поношение. Хочешь ли знать, как Он принял на Себя то и другое?

– Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвой, – говорит апостол (Гал. 3.13). Видишь ли, как Он принял наказание, угрожавшее свыше? Посмотри, как претерпел Он и поношения, причиняемые на земле. Злословия злословящих Тебя, – говорит псалмопевец Давид, – падают на меня (Пс. 68.10).

Видишь ли, как Он прекратил вражду, как Он не переставал делать и терпеть все и употреблять все меры, пока не привел неприятеля и врага к Самому Богу и не сделал его другом? И основание этих благ – настоящий день, когда Христос, как бы взяв начаток естества нашего, вознес его Владыке. Как бывает с плодоносными полями, когда кто-нибудь, взяв немного колосьев, сделав малый сноп и принеся его Богу, этой малой честью низводит благословение на всю ниву, так поступил и Христос: одной плотью Своей, как начатком, Он низвел благословение на весь род наш.

Но почему Он вознес не все естество наше? Потому что не будет начаток, когда кто принесет все, но тогда будет он, когда кто, принеся малое, через это малое уготовит благословение на все. Но скажешь, для начатка следовало бы принести первозданного человека, так как начатком называется, то, что первым происходит, первым произрастает. Нет, возлюбленный, это не будет начатком, когда мы принесем первый плод, незрелый и тощий, но – когда принесем плод совершенный. Потому, так как тот плод был подвластен греху, то он и не был принесен, хотя был и первый. А этот плод свободен от греха, и потому он принесен, хотя явился после. Это и есть начаток.