СТРАХ И ЛЮБОВЬ
– Научитеся от Меня, глаголет Господь, яко кроток есмь и смирен сердцем (Мф.11. 29). Кротость, объясняет Максим Исповедник, предохраняет раздражительность от возмущения, а смирение освобождает ум от надмения и тщеславия. Милостыня врачует раздражительную часть души. Пост – иссушает похоть. Молитва очищает ум, и готовит его к созерцанию сущего. Ибо по силам души Господь дал нам и заповеди.
Страх Божий двояк. Один рождается от угроз наказанием, от которого порождаются в нас по порядку воздержание, терпение, упование на Бога и бесстрастие, из коего любовь. Другой сопряжен с самой любовью, производя в душе благоговение, чтобы она от дерзновения любви не дошла до пренебрежения Бога.
Первый страх – любовь совершенная изгоняет вон (1Ин.4.18), из души ее стяжавшей, и не боящейся уже муки. А второй страх, как сказано, любовь всегда имеет сопряженным с собой. Первому страху соответствуют слова Писания: Страхом Господним уклоняется всякий от зла (Прит.15. 27). Начало премудрости страх Господень (Прит.1. 7). Ко второму: Страх Господень чист пребывает в век века (Пс.18. 10). И: Нет лишения боящимся Его (Пс.33. 10).
– Умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть и любостяжание, которое есть идолослужение (Кол.3. 5). Землею назвал здесь апостол Павел плотское мудрование. Блудом, грех делом совершаемый. Нечистотой, соизволение на грех. Страстью, страстный помысл. Похотью злою, простое принятие помысла похоти. Лихоиманием – вещество, порождающее и возращающее страсть. Все это, как члены мудрования плотского, повелел умертвить Божественный апостол.
Сперва память вносит в ум простой помысл. И если он замедлит в нем, то от него приходит в движение страсть. Если не истребишь страсти, она преклоняет ум к соизволению. А когда и это произойдет, тогда доходят уже до греха и делом. Потому-то премудрый апостол, писал к христианам, обратившимся из язычников: во-первых, прекратить совершение греха делом. А потом, двигаясь обратно прежнему порядку доходить и до причины его. Причина, порождающая и взращивающая страсти, как выше сказано, есть лихоимание, которое, здесь означает пресыщение, как мать и питательницу блуда. Ибо лихоимание, не только в отношении к имению, но и в отношении к пище, зло. Как и воздержание не только в отношении к пище, но и в отношении к имению – добро.
Как птица, привязанная за лапку, начав подниматься вверх, стягивается опять на землю, влекомая за веревку, так ум, не достигший еще бесстрастия, хотя и воспаряет к познанию небесных вещей, но влекомый страстями, стягивается опять на землю.
Когда ум совершенно от страстей освободится: тогда он и к созерцанию сущего свободно шествует, направляя путь к познанию Святой Троицы.
Когда ум чист, то, получая понятия о вещах, возбуждается к духовному созерцанию их. Сделавшись же нечистым по разленению, помышления о других вещах воображает просто. А, воспринимая что-либо человеческое, превращает то в срамные и злые помыслы. Если никогда во время молитвы не осаждает ума твоего никакое помышление мирское: то знай, что ты в области бесстрастия.
Когда душа начнет чувствовать себя здравой: тогда начнет и сновидения иметь чистые и безмятежные.