ЭТОТ ДЕНЬ ПОБЕДЫ. СВЯТИТЕЛЬ ЛУКА

Когда началась война, политзаключенный епископ Лука (Войно-Ясенецкий) сразу послал телеграмму на имя Председателя Президиума Верховного Совета М. И. Калинина:

– Я, епископ Лука, профессор Войно-Ясенецкий, отбываю ссылку в поселке Большая Мурта Красноярского края. Являясь специалистом по гнойной хирургии, могу оказать помощь воинам в условиях фронта тыла, там, где будет мне доверено. Прошу ссылку мою прервать и направить в госпиталь. По окончании войны готов вернуться в ссылку. Епископ Лука.

Положительный ответ пришел быстро. После обсуждения с руководством НКВД края Первый секретарь разрешил послать телеграмму в адрес М.И. Калинина.

– В конце июля прилетел на самолете в Большую Mypту главный хирург Красноярского края и просил меня лететь вместе с ним в Красноярск, где я был назначен главным хирургом эвакогоспиталя 15-15. Этот госпиталь был расположен на трех этажах большого здания, прежде занят школой. В нем я проработал не менее двух лет, и воспоминания об этой работе остались у меня светлые и радостные.

Раненые офицеры и солдаты очень любили меня. Когда я обходил палаты по утрам, меня радостно приветствовали раненые. Некоторые из них, безуспешно оперированные в других госпиталях по поводу ранения в больших суставах излеченные мною, неизменно салютовали мне высокоподнятыми прямыми ногами, – писал Святитель в автобиографии. Отчеты госпиталя 15-15 свидетельствуют, многие раненые из «безнадежных» выздоровели.

Приезжавший в госпиталь инспектор профессор Приоров говорил, что ни в одном из госпиталей, которые он посетил, ему не приходилось видеть таких блестящих результатов лечения инфицированных ранений суставов, как у владыки Луки (Войно-Ясенецкого).

Хирург В. Н. Зиновьева, ученица Войно-Ясенецкого по госпиталю 15-15, рассказывала, что Владыка учил своих помощников «человеческой хирургии». С каждым раненым он вступал в личные отношения, каждого помнил в лицо, знал фамилию, держал в памяти подробности операции и послеоперационного периода. Он всегда следовал своему кредо: Для хирурга не должно быть «случая», а только живой, страдающий человек.

В госпитале военврач работал так же напряженно как на фронте. Из сохранившихся архивных материалов и писем видно, что Святитель Лука каждый день проводил в операционной по десять-одиннадцать часов, выполняя уникальные операции. Тысячи бойцов и офицеров прошли через его руки, и большинству из них он сохранил жизнь. Были среди них безнадежные.

– Тяжело переживаю смерть больных после операции. Было три смерти в операционной, и они меня положительно подкосили. Тебе, как теоретику, неведомы эти мучения, а я переношу их все тяжелее и тяжелее. Молился об умерших дома, храма в Красноярске нет, – писал Святитель сыну.

С начала войны в госпиталях МЭП-49 все десять тысяч коек непрерывно наполнялись тяжелоранеными. Красноярск был самым дальним пунктом доставки, и раны часто превращались в нагноения, а костные ранения – в тяжелые формы остеомиелита. В школе номер десять сосредоточены были наиболее тяжелые ранбольные с осложненными переломами, с поражениями суставов и периферической нервной системы – показывают архивные документы МЭП-49.

В этой школе епископ-хирург работал около двух лет, после операционного дня он еще давал консультации. Только за три недели 1942 года профессор побывал в семи госпиталях и поставил диагноз восьмидесяти семи больным.

Весь 1942 год был отмечен тяжелым трудом, доводящим его до изнеможения. И вот результат такой нечеловеческой нагрузки:

– Уже четыре недели я не работаю вследствие очень тяжелого переутомления, главным образом мозгового. Три недели пролежал в больнице крайкома, теперь лежу у себя на квартире. Врачи говорят, что по выздоровлении я не должен работать больше четырех часов и не делать больше операций. А до сих пор я работал до восьми-девяти часов и делал четыре-пять операций. Из письма к Н. П. Пузину от 25 декабря 1942 года).

Церкви были закрыты, и утро каждого дня Владыка молился на лесной поляне, поставив складную икону на пенечек. Тяжелой скорбью отзывалась в душе Святителя невозможность бывать в храме. В Красноярске, городе с многотысячным населением, последнюю из множества церквей закрыли перед войной. Радости богослужения, по словам Владыки, были лишены в городе сотни, а может быть, и тысячи верующих. Рассказывают, что люди приносили ему много икон и одна стена в дворницкой блестела от окладов и лампад. В течение 1942 года Святитель ходатайствует об открытии церкви в Красноярске.

– Давно обещали открыть у нас церковь, но все еще тянут, и я опять останусь без богослужения в великий праздник Рождества Христова, – с горечью писал он сыну Михаилу.