ДУХОВНАЯ КУЛЬТУРА. «ГОРЕ ОТ УМА» А.С.ГРИБОЕДОВА (1795–1829)

В 2019 году исполнилось 190 лет со дня трагической гибели – убийства в Иране (Персии) великого русского литератора и дипломата Александра Сергеевича Грибоедов – автора художественного шедевра, комедии «Горе от ума» (1824). Религиозную проблематику увидеть в ней не просто. Однако, в глубине там обосновывается мысль о тщете, суетности стремления к земным благам. Доказывается бессилие, «горе» ума, не опирающегося на истину абсолютную, открытую вере. А это – идеи религиозные, более того – несомненно христианские.

В комедии позиция Чацкого противопоставлена «фамусовскому обществу». Кто такие «Фамусовы»? Речь в «Горе от ума» идет об обществе чиновников. Как земля от неба, далеких от религиозных исканий и запросов. Шкала их ценностей – табель о рангах, ордена. Цель жизни – нажива, сокровища на земле, в чиновничьем понимании. Идеалы – предельно примитивны. Однако эта духовная болезнь возобновляется из эпохи в эпоху. И способы те же.

Мне завещал отец – говорит Молчалин: во-первых угождать всем людям без изъятья. Хозяину, где доведется жить, начальнику, с кем буду я служить, слуге его, который чистит платья. Швейцару, дворнику, для избежанья зла, собаке дворника, чтоб ласкова была.

«Горе» Чацкого в том, что его ценности не соответствуют фамусовским. Отсюда – его одиночество, непонимание, горе, «миллион терзаний». Но дело все в том, что позицию противников он, при всем своем уме, не в силах опрокинуть! «Фамусовы» и «Молчалины» по своему тоже очень умны, их логика и расчет безупречны. Налицо столкновение двух равноправных, равнозначных мировоззрений. Чем, действительно, образ мыслей Чацкого лучше, чем взгляд Молчалина, Скалозуба? Грибоедов, может, невольно для себя раскрыл роковое противоречие и бессилие разума человека.

Если разум горделиво замкнется в себе, то он, без опоры на постулаты веры, не способен выработать абсолютный критерий истины и вынужден признать равнозначность, пусть и противоречивых между собой, идей. Чацкий, опровергая фамусовскую систему ценностей, в сущности, апеллирует к доводам нравственным. Тут уже вступает в свои права совесть, действует не один ум. Но нигде у Чацкого нет обращения к высшему духовному началу – Богу. Чацкий – типичный гуманист. Но чтобы выработать абсолютно значимый критерий истины, надо выйти за рамки противоборствующих ценностных систем, как они представлены персонажами комедии.

Это могло бы проявиться в отвержении абсолютизации «сокровищ на земле». Но такого выхода герои не совершат. В комедии каждый остается при своем, каждый прав по своему. Проблема неразрешима, отсюда – горе, и оно именно от ума. Трудно ситуацию эту ощущать как комическую. Она, скорее, трагическая. Художественное исследование Грибоедова приходит к выводу: разум, даже и взывающий к совести, в безрелигиозном пространстве являет свою ограниченность и страдает от бессилия что либо изменить в мире. Этот вывод отрицательной природы. Но в нем присутствует как бы безмолвный призыв, жест в направлении сферы духа, религии.

Грибоедов говорил, что только в храмах Божьих собираются русские люди. Думают и молятся по-русски. В Русской Церкви я в Отечестве, в России! Меня приводит в умиление мысль, что те же молитвы читаны были при Владимире, Димитрии Донском, Мономахе, Ярославе, в Киеве, Новгороде, Москве. Что то же пение трогало их сердца, те же чувства одушевляли набожные души. Мы русские только в Церкви, – а я хочу быть русским!

Уже на пути в Персию дипломат Грибоедов писал:

– Мало надеюсь на свое умение, и много – на русского Бога. Еще вам доказательство, что у меня государево дело первое и главное, а мои собственные ни в грош не ставлю.