Ночная литургия:

К моменту выезда на ночную литургию погода окончательно испортилась. Дул сильный ветер, дождь лил как их ведра. В храм Гроба Господня прибежали как в спасительный ковчег. Каждый пошел в нужный ему уголок. В Кувуклию еще можно было пройти. Утреня шла в Кафоликоне.

Я поднялась на Голгофу. В углу рядом с местом куда ставят свечи, стояла монахиня. Ее образ притягивал взгляд. Высокая, утонченно стройная, одетая в черные монашеские облачения. На голову был накинут тонкий шелковый омофор, спускавшийся до груди, так что лица не было видно. Она склонилась над большой пачкой записок, которые держала в руках и напоминала ангела, эфемерное создание, которое спустилось в храм помолиться о нас.

 Я спустилась вниз зашла в придел праотца Адама под Голгофою, спустилась в подземный храм царицы Елены, зашла во множество приделов храма, которые находятся в нем, обожгла свечи и опять вернулась на Голгофу. Образ монахини меня притягивал. В углу, по-прежнему, стоял ангел и неподвижно молился. Его ничто не отвлекало, не беспокоило! Я села на каменную скамью неподалеку. Внизу шла греческая служба, на Голгофе было лишь несколько монахов. На душе было спокойно-спокойно. Я закрыла глаза и подумала: «Вот бы так научиться молиться, как тот ангел!» И вдруг услышала тихий нежный голос:

– Еленочка! Еленочка! Пойдем молиться! Литургия началась.

– Господи, разве можно так быстро исполнять желания! – открыла глаза и увидела ангела в образе монахини Софронии, того греческого монастыря, который мы посетили накануне.

Дьякон на греческом провозгласил:

-Благослови, владыко!

Ведущий службу епископ:

-Благословенно Царство Отца и Сына и Святого Духа!

Божественная Литургия началась. Менялось многое на протяжении веков, многое кануло в лету и лишь таинство принятия Святых Даров не исчезло. Оно хранимо христианами!

Ветер завывал, бился о крышу и стекла храма, будто пытался нарушить тысячелетнюю традицию, а служба шла спокойно – своим чередом. Красоту греческой речи, доступной пониманию, украшали слова; имя Христа и «агиос», что значит «святой». И, пожалуй-незабываемое нежное и просительное:

– Кирие, елейсон! Кирие, елейсон! – что означает –Господи, помилуй! Господи, помилуй!

И вот уже пролетело поминание живых и умерших, где ты торопишься вспомнить имена родных и близких и имена тех, кто попросил об этом, потому что ты у Гроба Господня. Здесь Господь совсем рядом и как нигде тебя слышит. Радостно, когда в ход службы вступает отец Михаил и ты, переглядываясь со своими, гордо отмечаешь: «Наш то! Наш то!»- и чувствуешь свою сопричастность. Епископ берет и взымает чашу. Падаем на колени. Сердце замирает:

-Верую, Господи, и исповедую…

В храме Воскресения скоро начнется причастие…

Причастились. На душе стало тепло. Она как будто расширилась, вытеснив все плохое.

Все отправились в канцелярию настоятеля Святогробского братства, там есть комната, в котором хранится великое множество святых мощей, а перед входом в нее греки для каждого желающего накрыли угощение торты, пирожные, печенье. Отошла ко Господу монахиня и всем раздали кутью о помине новопреставленной души. В отличии от нашей кутьи, эта состоит из орехов, кусочков печенья и гранатовых зернышек.

Собираемся у камня миропомазания, еще удается поговорить с одной монахиней. Третий год ее встречаю. Она всегда уверенно и спокойно на двух костылях пробирается к единственному подсвечнику у Кувуклии и следит за свечами. Ее зовут Мария и уже 30 лет она в храме Воскресения Христова. Буквально бежим по старому городу. Ветер яростно воет и вырывает зонтики из рук, пробегаем Яффские ворота, площадь, вниз по ступеням, направо, вот и наш автобус! Едем в милый Горненский приют!

7-й день:

Отдохнув после ночной службы отправились вновь в Иерусалим. Было серо и хмуро, но не холодно:

– Обратите внимание! Это хамсид! – сказала монахиня Людмила

– Атмосферное явление, когда ветер приносит из пустыни мелкие частички песка. В жаркое время ощущение такое будто ты сидишь в духовке!

От хамсида захотелось укрыться, и мы отправились в греческий монастырь Симеона Богоприимца, где главной святыней является гроб святого. Он находится в респектабельном районе Иерусалима-Катамон. К высокому забору монастыря попадаешь, пройдя через большой парк со множеством сосен и кипарисов, и других диковинных растений. Совсем не ожидаешь, что за оградой расположен монастырь. В обители хранятся прострелянные иконы. Они получили ранения в войну 1948 года. Израильские солдаты заняли монастырь и разграбили его. Мучимый совестью солдат спустя тридцать лет принес в обитель подсвечник, ложку и вернул их со словами: «Душа разрывается, хочу ее успокоить!» Эти немые свидетели той войны бережно хранятся в обители.

Этот день можно было смело назвать «День старейшин». Объясню почему. Четыре человека из нашей группы уже в третий раз отправились на Святую землю. По известным обстоятельствам программа для них поменялась кардинально, а предложенная программа во многом повторилась. Спасибо, что они не дрогнули и уверенно сказали: «Мы едем! Это Святая Земля!», позже монахиня Людмила вторила им: «Паломники едут молиться!» И все же специально для них в программу хотелось внести нечто новое. Это стремление осуществилось в последний день пребывания. Катамон тоже вошел в число мест, которые мы посетили впервые.

Мы переместились в Акелдаму еще известной как Земля Горшечника или Поле Крови. Этот участок земли в Иерусалиме, купленный за тридцать сребреников, который получил Иуда за предательство. До 19 века здесь бесплатно хоронили странников. В 4 веке сюда пришел Онуфрий Великий и начал молиться. Молился так, что вымолил у Бога всех погребенных в Акелдаме. Сейчас здесь действует православный греческий монастырь Онуфрия Великого. В монастыре постоянно проживает монахиня-гречанка, которая не всегда имеет возможность принять паломников. Мы поднялись по холму вверх, позвонили в дверь и замерли в ожидании. На наше счастье ворота распахнулись, и мы прошли в храм, вырубленный в пещере с погребальными нишами. Видимо в таких пещерах молились ранние христиане, одна из них называется «Апостольской». По преданию в ней скрывались Апостолы во время страданий и крестной смерти Иисуса. На территории есть и современные постройки, так с крыши веранды хорошо видна Элеонская гора. Монахиня успела сварить замечательный кофе в кастрюльке и угостила всех, вручив в память о посещении иконку Онуфрия Великого. Сев в автобус, переехали в католический храм Сан-Петро ин Галиканту. Слово Галиканту переводится- где пел петух. В этом месте, по всей видимости апостол Петр отрекся от Иисуса Христа и оплакивал свое предательство. Здесь же сохранились ступени, по которым ступал Господь!

Завтра улетать! Как провести последние часы на Святой Земле. Сомнений ни у кого не было: срочно, очень срочно нужно в храм Гроба Господня. Помолившись у главных святынь храма разошлись. Справа от входа, есть еще одна дверь, она была открыта. Нырнув туда обнаружила живописное панно с изображением библейского сюжета «Царица Савская слушает мудрости Соломона». Больше ничего не успела разглядеть, так как кожей почувствовала, что мое присутствие, не желательно! В углу на возвышении сидел, поджав ноги человек, в ярких одеждах. Он произносил монотонные звуки и медленно раскачивался. Мое праздное любопытство помешало древней молитве. Суетные мысли: «Купить подарки», «Успеть к 15.00», «Завтра вылет, нужно собрать вещи»: ни как не, вязались с 2-х тысячелетней историей эфиопской церкви, которая все уже видела, все прошла и осознала, что нужен только покой и сосредоточение духа. Ранее я читала, что на крыше храма Гроба Господня с кельями и часовнями есть эфиопский монастырь Дар Эль-Султан. И вот того не ведая, оказалась там!

Неожиданно начали звонить колокола. Началось торжественное шествие христианских общин в сопровождении кавалов. Сначала прошли католики, затем греки, последними шли копты. Кавалы стучали посохами о камни площади и вместе со звоном колоколов создавали удивительную музыку! Это было красивым прощанием с Иерусалимом!