Ког­да лю­ди го­во­рят, что жизнь уда­лась, то каж­дый вкла­ды­ва­ет в это собст­вен­ное по­ни­ма­ние. Во вре­ме­на Яко­ба Йор­дан­са – из­вест­но­го фла­манд­ско­го ху­дож­ни­ка XVII ве­ка– это бы­ло на­слаж­де­ние жизнью.

В день Бо­го­яв­ле­ния, ко­то­рый ка­то­ли­ки и про­тес­тан­ты от­ме­ча­ют 7 ян­ва­ря празд­но­ва­ли еще и день по­кло­не­ния Трех ко­ро­лей – волх­вов.

Празд­ник по­лу­чил еще на­зва­ние Бо­бо­во­го ко­ро­ля. В пи­ро­ги за­пе­ка­ли один боб. И тот, ко­му в этот день он до­ста­вал­ся, ста­но­вил­ся на это вре­мя Бо­бо­вым ко­ро­лем. Ему оде­ва­ли ко­ро­ну, все изо­бра­жа­ли его при­двор­ных и, как те­перь го­во­рят, от­ры­ва­лись по пол­ной.

О том, как от­ме­ча­ли празд­ник мож­но су­дить по мно­жест­ву ко­пий этой кар­ти­ны на­пи­сан­ных Йор­дан­сом, и хра­ня­щим­ся в круп­ней­ших му­зе­ях ми­ра. В том чис­ле и в Эр­ми­та­же.

А что зна­чит по­ня­тие – жизнь уда­лась – для со­вре­мен­но­го че­ло­ве­ка?

Не бу­дет пре­уве­ли­че­ни­ем, если ска­жем, что те­перь для мно­гих это по­ня­тие укла­ды­ва­ет­ся в два про­с­тых сло­ва: пи­во и чип­сы. В этом удо­вольст­вии про­хо­дит вся жизнь. От юнос­ти до ста­рос­ти. Не­ко­то­рые, так и отой­дут в мир иной с бу­тыл­кой в ру­ке и чип­сом в гор­ле.

На­слаж­де­ние пус­то­той. И в еде – чип­сах и в питье – пи­ве Пус­то­та.

Ти­пич­ный слу­чай та­кой жиз­ни по­ка­зан в филь­ме «Еле­на» Ан­дрея Звя­гин­це­ва. Уже вто­рое по­ко­ле­ние идет по од­ной до­ро­ге, за­кан­чи­ва­ю­щей­ся пол­ной пус­то­той.

Это не зна­чит, что ду­хов­ная пус­то­та толь­ко по­яви­лась. Она бы­ла по­ка­за­на уже в со­вет­ских и по­ст­со­вет­ских филь­мах. В «Трех днях Вик­то­ра Чер­ны­ше­ва» это вы­зы­ва­ло удив­ле­ние и со­чувст­вие. В филь­мах Ва­ди­ма Аб­д­ра­ши­то­ва «Оста­но­ви­те По­та­по­ва», «Сло­во для за­щи­ты», «Плюм­бум», «Маг­нит­ные бу­ри» – тре­во­гу и не­до­уме­ние.

В филь­ме Ан­дрея Звя­гин­це­ва это уже яв­ле­ние ти­пич­ное, ко­то­рое не вы­зы­ва­ет ни удив­ле­ния, ни со­чувст­вия. Для его ге­ро­ев жизнь уда­лась и дру­гой жиз­ни им не нуж­но.

Сле­ду­ю­щее – уже ужа­са­ю­щее про­яв­ле­ние этой жиз­нен­ной по­зи­ции по­ка­зы­ва­ют филь­мы Ба­ла­ба­но­ва и Миз­ги­ре­ва.

Ска­жут: это лю­ди опре­де­лен­но­го слоя, к ко­то­ро­му мы не от­но­сим­ся.

А в чем жизнь уда­лась лю­дям твор­чес­ким?

Вспом­ним вы­да­ю­ще­го­ся тан­цов­щи­ка Ру­доль­фа Ну­ри­е­ва. Го­во­рят, что он бе­жал из Рос­сии, что­бы при­об­щить­ся к вы­со­кой ев­ро­пей­ской куль­ту­ре.

Дейст­ви­тель­но, он до­стиг ми­ро­вой сла­вы. Ку­пил ост­ров и за­мок. На­пол­нил его про­из­ве­де­ни­я­ми ис­кус­ст­ва. Как не по­за­ви­до­вать?

Но кто-ни­будь ви­дел до­ку­мен­таль­ный фильм, сня­тый о нем в кон­це его жиз­ни?

На са­мом де­ле, он стре­мил­ся толь­ко к од­но­му – фи­зи­чес­ко­му на­слаж­де­нию.

В пол­ном оди­но­чест­ве, в сво­ем зам­ке на ост­ро­ве, окру­жен­ный ку­ча­ми дра­го­цен­ных ков­ров, кар­ти­на­ми и ста­ту­я­ми, он пы­та­ет­ся вы­гля­деть до­воль­ным. Но ког­да мы ви­дим его бес­по­мощ­ное те­ло, ис­то­щен­ное бо­лезнью от то­го са­мо­го на­слаж­де­ния, спол­за­ю­щее с кам­ня в мо­ре, то мы по­ни­ма­ем:

– Что поль­зы че­ло­ве­ку, если он при­о­бре­тет весь мир, а ду­ше сво­ей по­вре­дит?

А для тех, кто вспом­нит опи­са­ние по­хо­рон вы­да­ю­ще­го­ся ре­жис­се­ра Ан­дрея Тар­ков­ско­го, ста­нет еще по­нят­нее это еван­гель­ское сло­во.

Он, не­со­мнен­но, стре­мил­ся к ду­хов­нос­ти. Да­же хо­тел сни­мать фильм по Еван­ге­лию. Но су­мел ли в сво­ей жиз­ни во­пло­тить еван­гель­ские ис­ти­ны, от­ве­тить труд­но.

Он ока­зал­ся вне Ро­ди­ны, да­же близ­кие ока­за­лись ему чу­жи­ми. Пос­ле от­пе­ва­ния, как вспо­ми­на­ют оче­вид­цы, до не­го уже не бы­ло ни­ко­му де­ла. Гроб сто­ял во дво­ре церк­ви, под дождем. В это вре­мя все слу­ша­ли Мстислава Ростро­по­ви­ча, ко­то­рый иг­рал Ба­ха на па­пер­ти хра­ма.

Да­же по­хо­ро­ни­ли Ан­дрея Тар­ков­ско­го в чу­жой мо­ги­ле. Так уда­лась ли его жизнь?

А вот дру­гая ис­то­рия.

Жил в Кон­стан­ти­но­по­ле – сто­ли­це Ви­зан­тии мо­ло­дой че­ло­век. Зва­ли его Нил. Он по­лу­чил хо­ро­шее об­ра­зо­ва­ние и еще мо­ло­дым стал пре­фек­том сто­ли­цы Ви­зан­тии, по-на­ше­му мэ­ром.

Нил был же­нат, имел дво­их де­тей. Че­го ему не хва­та­ло? Но вот он на­чал слу­шать про­по­ве­ди свя­ти­те­ля Иоан­на Зла­то­ус­та. Стал уче­ни­ком его и вдруг, Нил с суп­ру­гой при­ня­ли ре­ше­ние рас­стать­ся и по­свя­тить се­бя мо­на­шес­кой жиз­ни.

Нил с сы­ном Фе­о­ду­лом уда­ли­лись на Си­най, а его суп­ру­га с до­черью в один из еги­пет­ских мо­на­с­ты­рей.

Нил по­се­лил­ся в пе­ще­ре у го­ры Хо­рив, где в тот пе­ри­од скла­ды­ва­лась мо­на­шес­кая об­щи­на мо­на­с­ты­ря Свя­той Ека­те­ри­ны. В Си­най­ской пу­с­ты­не Нил про­вёл 40 лет, при­вле­кая сво­им ас­ке­тиз­мом мно­гих ве­ру­ю­щих. Ког­да его сын Фе­о­дул был за­хва­чен са­ра­ци­на­ми, по-ны­неш­не­му – тер­ро­рис­та­ми, то свя­той Нил очень пе­ре­жи­вал. Он узнал, что его вы­ку­пил из пле­на епи­скоп Эмес­ский. Нил при­шёл в Эмес, где был при­нят епи­ско­пом, ко­то­рый ру­ко­по­ло­жил его и Фе­о­ду­ла в пре­сви­те­ров.

Вер­нув­шись на Си­най, Нил бо­лее не от­лу­чал­ся из сво­ей пе­ще­ры и мир­но скон­чал­ся в 450 го­ду.

В Си­най­ской пу­с­ты­не пре­по­доб­ный Нил жил край­не стро­го: сво­и­ми ру­ка­ми с сы­ном вы­ко­па­ли они се­бе пе­ще­ру и, жи­вя в ней, пи­та­лись да­же не хле­бом, а ди­ки­ми горь­ки­ми рас­те­ни­я­ми. Все же вре­мя про­хо­ди­ло у них в мо­лит­ве, изу­че­нии Пи­са­ния, Бо­го­мыс­лии и тру­дах.

Оста­вя же мир, пре­по­доб­ный Нил не оста­вил об­ще­ния с людь­ми. Из всех мест и вся­ко­го ро­да ли­ца об­ра­ща­лись к не­му со сво­и­ми ду­хов­ны­ми нуж­да­ми, и ни­кто не был остав­ля­ем без нуж­но­го вра­зум­ле­ния и на­зи­да­ния. И царь пи­сал к не­му, про­ся мо­литв. И он пи­сал к ца­рю, уко­ряя его в не­спра­вед­ли­вос­ти к свя­то­му Зла­то­ус­ту. Из все­го им на­пи­сан­но­го вид­но, как об­шир­ны и глу­бо­ки бы­ли его по­зна­ния, и как не­уто­мим труд его в де­ле ду­хов­но­го про­све­ще­ния.

Свя­тые мо­щи его при Иус­ти­не млад­шем бы­ли пе­ре­не­се­ны в Кон­стан­ти­но­поль, и по­ло­же­ны в хра­ме свя­тых Апос­то­лов.

При­ве­дем толь­ко не­сколь­ко его муд­рых ре­че­ний из Добро­то­лю­бия, со­став­лен­но­го Фео­фа­ном За­твор­ни­ком.

– Путь к добро­де­те­ли – бег­ст­во от ми­ра, – путь бла­гой и крат­кий.

– Воз­не­на­видь на­сто­я­щую жизнь, ибо ви­дишь, как бес­по­ря­доч­но вра­ща­ет­ся ее ко­ле­со.

– Не же­лай благ, ко­то­ры­ми поль­зо­ва­ние про­хо­дит и об­ла­да­ние утра­чи­ва­ет­ся.

– Все­му пред­по­чи­тай ду­шу, и путь добро­де­те­ли по­те­чет тог­да без тру­да. Ибо все тлен­но, а ду­ша бес­смерт­на. Тлен­но­му же над­ле­жит пред­по­чи­тать бес­смерт­ное.

– Не про­си у Бо­га при­ят­но­го, но од­но­го по­лез­но­го; ибо пер­во­го, сколь­ко ни про­си, Бог не даст, если же и по­лу­чишь его как-ни­будь, оно ско­ро про­па­дет.

– По­мыш­ляй всег­да о не­по­сто­янст­ве на­сто­я­щей жиз­ни, и ни­что в ней не в со­сто­я­нии бу­дет раз­влечь те­бя.

– Да не услаж­да­ют те­бя зем­ные ра­дос­ти – вре­мен­ные. Ибо это – уди­ли­ще, ду­шу, как ры­бу, при­ма­ни­ва­ют и улов­ля­ют.

– От­ка­зы­вать­ся долж­но от утех; по­то­му что они во­вле­ка­ют в де­ла, от ко­то­рых пос­ле отрезв­ле­ния бы­ва­ют сте­на­ния.

– Пло­то­лю­би­вы­ми по­мыс­ла­ми на­доб­но вся­чес­ки гну­шать­ся, по­то­му что они, рас­тле­вая те­ло, и ду­шу осквер­ня­ют.

– Все по­чи­тай тлен­ным, – и толь­ко добро­де­тель не­тлен­ной.

– Пре­не­бре­ги всем, что де­ла­ет че­ло­ве­ка ско­то­по­доб­ным, – и де­лай то од­но, что мо­жет сде­лать те­бя не­бес­ным.

– Го­ре блу­до­люб­цу, осквер­нив­ше­му брач­ную ри­зу! Со сты­дом из­вер­жен он бу­дет из брач­но­го чер­то­га цар­ско­го.

– Го­ре бранч­ли­во­му и с ним пья­ни­це! С убий­ца­ми они вчи­не­ны бу­дут и с пре­лю­бо­де­я­ми на­ка­за­ны.

– Го­ре то­му, кто пре­да­ет­ся уте­хам в это ко­рот­кое вре­мя! От­карм­ли­ва­ет он се­бя, как тель­ца, опре­де­лен­но­го на за­кла­ние.

– Бла­жен, кто по­пи­ра­ет уте­хи; ибо его тре­пе­щут де­мо­ны.

– Бла­жен, по­спе­ша­ю­щий к бу­ду­щей жиз­ни; по­то­му что на­сто­я­щее из­да­ет вонь тле­ния и вле­чет­ся к смер­ти.

– Бла­жен, кто рас­то­ча­ет со­бран­ное зло и чи­с­тым пред­ста­нет чис­то­му Судье.

– Но глав­ные сло­ва: ду­ша, не будь бес­печ­на! По­то­му, что еще не­мно­го, ста­нешь пред ве­са­ми страш­но­го су­да Хрис­та, Бо­га на­ше­го.

Счи­тал ли Пре­по­доб­ный Нил Си­най­ский, что жизнь его уда­лась? Мо­жет быть, он об этом и не за­ду­мы­вал­ся, по сво­е­му сми­ре­нию, а прос­то вы­пол­нял все, что за­по­ве­да­но Бо­гом.

Самое же удивительное, что Якоб Йорданс, так ярко изображавший наслаждение чувственной жизнью стал, как и Нил Синайский строгим аскетом.

Его кисти принадлежит, пожалуй, самое необычное и мудрое художественное произведение – «Диоген ищет человека».

Значительную часть своего наследства художник завещал больнице в Антверпене, а детскому приюту для девочек передал одну из лучших картин «Оплакивание Христа».