ВСЯКОМУ ПРОСЯЩЕМУ ДАЙ
Всякому просящему у тебя дай (Лк.6. 30), заповедует Господь. Эта одна из самых первых заповедей в христианстве, говорит Святитель Феофан Затворник. О ней часто напоминают и Господь, и святые апостолы. И, чтобы расположить нас ревностнее исполнять ее, оградили ее самыми трогательными побуждениями и самыми поразительными угрозами.
Знает это всякий, и всякий по совести должен помогать всем нуждающимся по силам своим. Между тем, если пересмотрим дела наши построже, мы не найдем, может быть, ни одного дела, которое бы исполняли с меньшим вниманием, как обязательную для нас – всевозможную помощь нуждающимся.
Помогаем кое-как, лишь бы отделаться от докучливого просителя. А иногда и совсем отказываем, и не большею ли частью отказываем? А совесть при всем том остается у нас спокойной, молчит и не обличает нас в том, что не помогаем или помогаем не столько, сколько бы следовало. Спрашивается, какая же была бы тому причина?
Причина, полагаю, та, что грешная душа наша усвоила себе предрассудочные понятия о бедности и бедных, которые приходят на мысль, когда надо бывает оказать помощь. И расстраивают благие намерения наши до того, что не только совесть не обличает нас в отказе или слабом пособии. Напротив, нам думается, что мы лучше сделали, когда ничем не помогли или так легко отделались от просителя.
Чего не придумали скупость и своекорыстие, чтобы оправдать свою холодность и жестокость к нуждающимся! Ложность прошений, праздность просителей, свои недостатки, тяжелые времена, необходимость запасаться самим на черный день и прочее. Все эти мысли ходят между невнимательными к своему долгу в речах и поговорках. Заходят и к внимательным и их нередко сбивают с правого пути действий.
Если хотим дать свободу и простор сердоболию и не допускать ее до омрачения ложью, разорим эти предрассудочные мысли и восстановим здравые христианские понятия о подаянии нуждающимся. Водрузив их в уме и ясно созерцая, особенно во время самого действия вспомоществования, мы возведем исполнение нашего долга до такого совершенства, ради которого каждый может услышать некогда: благой раб и верный!
Сделаем это сейчас, чтобы однажды навсегда установиться в правом, отвергнув неправое. Приходит на мысль, в то время как надо помогать, прежде всего: да нуждается ли просящий? Кто его знает? Привык и просит, а нужды, может быть, никакой не имеет. Приходит такая мысль, мы верим ей и отказываем или слабо помогаем. Но справедливо ли так поступать? Бывает, конечно, и так, как приходит нам на мысль. Но знаем ли мы наверно, что то лицо, которое пред нами, точно принадлежит к притворяющимся нищими? А если не знаем, зачем подозревать и тем более отказывать по одному подозрению?
На деле это, может быть, это мать, которая дома оставила голодных детей. Или отец семейства, у которого жена больна и дети раздеты. Или сироты, старшие из сирот бесприютных и беспомощных, и подобные. Им, конечно, не откажем. Смотреть так надо и на всех с первого раза, а подозрением не оскорблять неизвестных. Что если нуждающийся, у которого и так тяжело на сердце, прочитает в глазах наших наше подозрение? Это, конечно, увеличит его скорбь и тяготу, и вместо утешения он отойдет от нас с большей скорбью. Хорошо ли это? То, что у него не мутно еще в глазах, лицо не искажено, тверда поступь и одежда не в заплатах — может это последние остатки и его терпения, и достатка. Захотим ли мы быть причиной, чтобы он дошел до последней крайности, которая начнется, может быть, тотчас вслед за отказом?
Продолжение следует.
КОМУ МЫ СЛУЖИМ – БОГ ИЛИ МАМОНА
ИОАНН КРОНШТАДТСКИЙ. НЕИЗДАННЫЙ ДНЕВНИК
ПРАВОСЛАВИЕ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ. ХРИСТИАНСТВО И БИЗНЕС
