3 февраля отмечается память Преподобного Максима Исповедника. Этот святой прославлен не только святой жизнью, но и самоотверженной борьбой с ересью монофелитов.

После того, как IV Вселенский Собор в 451 году осудил монофизитов, исповедовавших одну Божественную природу в Господе Иисусе Христе, еретиками-монофелитами было введено понятие единой Божественной воли и единого Божественного действования, что приводило к признанию отвергнутого монофизитского лжеучения.

Монофелитство нашло многочисленных сторонников в Армении, Сирии, Египте. Ересь, усиливаемая национальной враждой, стала серьезной угрозой церковному единству Востока.

Борьба Православия с ересями особенно осложнилась тем, что к 630 году три патриарших престола на Православном Востоке оказались занятыми монофизитами: Константинопольский – Сергием, Антиохийский – Афанасием, Александрийский – Киром.

В октябре 649 года был собран Латеранский Собор, на котором присутствовало 150 западных епископов и 37 представителей Православного Востока, среди которых находился и преподобный Максим Исповедник. Собор осудил монофелитство, а его защитники, Константинопольские патриархи Сергий, Павел и Пирр, были преданы анафеме.

Когда Константинопольский император Констанс II получил определение Собора, он приказал схватить и папу Мартина, и преподобного Максима.

Преподобного Максима обвинили в измене отечеству и заключили в тюрьму. В 656 году он был сослан во Фракию, а затем снова привезен в Константинопольскую тюрьму. Преподобного вместе с двумя его учениками подвергли жесточайшим пыткам: каждому отрезали язык и усекли правую руку.

Затем их сослали в Колхиду. Но тут Господь явил неизреченное чудо: все они обрели способность говорить и писать. Преподобный Максим предсказал день своей кончины в 662 году.

Над могилой преподобного Максима ночами возжигались три чудесно явленных светильника. Совершалось множество исцелений.

Преподобный Максим Исповедник оставил Церкви большое Богословское наследие. Среди них объяснения трудных мест из Священного Писания.

– Неведение Бога  после грехопадения, говорит святой Максим, привело к обоготворению твари. Явным служением которой является телесное самолюбие рода человеческого.

Именно вокруг этого самолюбия и существует, как некое смешанное познание, опыт наслаждения и страдания. Посредством которых и проникла в жизнь человеческую вся тина зол.

Вся эта злая тина образовывается различно, разновидно и многообразно.

Каждый, кто сопричастен человеческому естеству, имеет в себе количественно и качественно живущую и действующую привязанность к видимой своей части – то есть к телу.

Привязанность, заставляющую его раболепно: из желания наслаждения или из страха перед страданием, измышлять многие виды страстей. Смотря по стечению времени и обстоятельств. И в зависимости от способа проявления их.

И это все для того, чтобы суметь завлечь в постоянное сожительство наслаждение и остаться совершенно недоступным страданию.

Но привязанность эта научает домогаться невозможного и неосуществимого в пределах намеченной цели.

Ибо поскольку всё естество тел тленно и подвержено разложению, то какими бы способами кто-либо ни старался поддержать его, он только усиливает его тление.

Всегда, хотя и невольно, страшась утраты удовольствий любимому – телу, он незаметно и против воли лелеял бы нелюбимое – страдание ради любимого. Как зависящее от того, что по природе своей не может быть устойчивым. А поэтому изменял бы свое душевное расположение вместе с разлагающимся веществом, подчиняясь его неустойчивому течению. И не замечал бы собственной погибели вследствие полной слепоты души в отношении к истине.

Избавление же от всех этих зол и краткий путь ко спасению есть истинная и сообразная с духовным познанием любовь к Богу. И всецелое отречение от душевной любви к телу и миру сему.

Благодаря этому отречению, мы, отвергая похотливое желание наслаждения и страх перед страданием, освобождаемся и от злого самолюбия. Взойдя же к ведению Творца и получив вместо лукавого самолюбия благое, духовное и отделенное от телесной любви самолюбие, мы непрестанно служим Богу этим прекрасным самолюбием. Всегда от Бога взыскуя устроения души. Таково истинное и действительно угодное Богу служение – строгое попечение о душе путем добродетелей.

Стало быть, кто не стремится к телесному наслаждению и совершенно не боится страдания, тот стал бесстрастным в отношении их. Вместе с порождающим их самолюбием он убил и все происходящие через них. И от них страсти совокупно с неведением – изначальнейшим из зол. И весь предался устойчивому, пребывающему и всегда тождественному Благу. По естеству всецело пребывая с Ним неподвижным.

– Открытым лицем, как в зеркале, взирая на славу Божию (2 Кор. 3.18). И созерцая из световидного сияния в себе божественную и неприступную славу.