Официальный сайт

НАРОД И ПУБЛИКА

В 1847 году Константин Сергеевич Аксаков, известный русский публицист, сын Сергея Тимофеевича Аксакова, записал в семейный альбом небольшую, но очень важную статью. Которая затем под названием «Публика и народ» была напечатана в газете.

Его мысли, не только не утратили своего значения, но стали еще более актуальными. Разве мы не замечаем, что и в общественной жизни и в церковной есть разделение на народ, который ищет истину и приходит в храм помолиться, и публику, которая старается быть как все, приходит поучаствовать и поглазеть на известных политиков, иерархов и проповедников.

– Было время, – говорит Константин Аксаков, – когда у нас не было публики. Возможно ли это? – скажут мне. Очень возможно и совершенно верно: у нас не было публики, а был народ.

Это было еще до построения Петербурга. Публика – явление чисто западное и была заведена у нас вместе с разными нововведениями. Она образовалась очень просто: часть народа отказалась от русской жизни, языка и одежды и составила публику, которая и всплыла над поверхностью.

Она-то, публика, и составляет нашу постоянную связь с Западом. Выписывает оттуда всякие, и материальные и духовные, наряды. Преклоняется перед ним, как пред учителем. Занимает у него мысли и чувства, платя за это огромною ценою: временем, связью с народом и с самою истиною мысли.

Публика является пред народом, как будто его привилегированное выражение, в самом же деле публика есть искажение идеи народа.

Разница между публикой и народом у нас очевидна. Публика подражает и не имеет самостоятельности: все, что она принимает чужое, принимает она наружно, становясь, всякий раз сама чужою.

Народ не подражает и совершенно самостоятелен. А если что примет чужое, то сделает это своим, усвоит.

У публики свое обращается в чужое. У народа чужое обращается в свое. Часто, когда публика едет на бал, народ идет ко Всенощной. Когда публика танцует, народ молится. Средоточие публики в Москве – Кузнецкий мост. Средоточие народа – Кремль.

Публика выписывает из-за моря мысли и чувства, мазурки и польки, народ черпает жизнь из родного источника.

Публика говорит по-французски, народ – по-русски. Публика ходит в немецком платье, народ – в русском. У публики – парижские моды, У народа – свои русские обычаи.

Публика ест скоромное, народ ест постное. Публика спит, народ давно уже встал и работает.

Публика работает – большею частью ногами по паркету. Народ спит или уже встает опять работать. Публика презирает народ, народ прощает публике. Публике всего полтораста лет, а народу годов не сочтешь.

Публика преходяща; народ вечен. И в публике есть золото и грязь, и в народе есть золото и грязь. Но в публике грязь в золоте, в народе – золото в грязи.

У публики – свет (monde, балы и пр.) У народа – мир (сходка). Публика и народ имеют эпитеты: публика у нас – почтеннейшая, а народ – православный.

– Публика, вперед! Народ, назад! – так воскликнул многозначительно один хожалый.

В свое время статья Аксакова с этими рассуждениями была признана вредной, и газету, в которой она была напечатана, закрыли.

Священномученик Иларион (Троицкий), архиепископ Верейский по поводу этой работы Аксакова писал:

– Отношение к Церкви – вот пробный камень для русского человека. Кто верен Церкви, тот верен России, тот – воистину русский. Кто отрекся от Церкви, тот отрекся от России, оторвался от русской почвы, стал беспочвенным космополитом.

Русский народный характер воспитался в течение целых веков под руководством Церкви, а потому отпадение от Церкви для русского человека и является почти непременно отпадением от России.

Россию можно представить без парламента, без университетов, но Россию нельзя представить себе без Церкви.

23 ноября 2017
Яндекс.Метрика
loading